Боря Кулешин

Определили мы Бориса учиться на сигнальщика, и стал его обучать сигнальному делу комсомольский секретарь Михаил Смородин. Но у сигнальщиков Боря пробыл недолго. Осмотревшись, он решил, что у зенитчиков — их площадка с орудиями видна была с сигнального мостика — гораздо интереснее. И когда на стоянке в Севастополе была объявлена боевая тревога, Борис прибежал к зенитчикам. Он быстро и ловко подавал обоймы с патронами, тут же на боевом посту оказывал помощь раненым. Треск зенитных автоматов над самой головой нисколько его не пугал. Возвращать его к сигнальщикам в при­ казном порядке не имело смысла, и мне при­шлось утвердить «самовольный» переход Бори во вторую боевую часть к артиллеристам-зенитчикам.

Борису Кулешину после выздоровления предложили поехать учиться. Но Боря считал себя уже бывалым моряком и решил возвратиться на корабль. Боясь, что его отправят в тыл, он, как только получил старое армейское обмундирование, сбежал без всяких документов из госпиталя и стал пробираться в Батуми, где тогда базировались корабли. В конце 1942 года он с трудом добрался до Батуми и явился ко мне на «Красный Кавказ». Что было с ним делать? Пришлось взять его воспитанником на крейсер, и не было предела его радости, когда он узнал, что награждён ор­деном «Красной звезды». Орден я ему вручил на крейсере, а гвардейцы с радостью приняли Бориса в свою большую дружную флотскую семью.

Осенью 1944 года экипаж крейсера прово­жал Бориса Кулешина в Нахимовское училище. Окончив его, наш воспитанник поступил в Выс­шее военно-морское училище.